Л. А. Зандер. ОБРАЩЕНИЕ К МОЛОДЕЖИ РОССИИ

Вы выросли в стране, в которой официально отменили веру в Бога и объявили целью жизни материальное благополучие человека. Вас уверяли в том, что атеизм – истина, что наука не совместима с религией, что цели человеческой жизни конечны и достижимы.

Может быть, вы этому поверили и продолжаете верить; но вернее, что в вашей душе остается сомнение: не является ли все это мировоззрение просто частью партийной программы? Соответствует ли оно действительно той большой науке, которая неустанно и честно ищет истины, и не есть ли оно продукт малой учености, выполняющей социальный заказ власти? Может ли человек удовлетворится конечными земными целями? А, достигнув их, осуществив «равенство всеобщей сытости», не станет ли он жертвой безысходной и безнадежной скуки?..

Если эти мысли возникали в вашем сознании и стали тревожить ваше сердце, то вы уже вышли на дорогу исканий: вы переросли ребяческую стадию «веры в социализм», которая по своей психологической и социологической структуре является псевдоморфозой религии, то есть попыткой удовлетворить религиозную потребность идеалами, лишенными религиозного содержания.

На этом пути вы не одиноки; им шли многие до вас, и их опыт, запечатленный в ученых трудах, проверенный подвигом жизни, может послужить и вам: не как указка и руководство (ибо в духовной жизни каждый идет своим собственным путем, не повторяя и не подражая другому), а в качестве того духовного материала, которым вы можете воспользоваться, строя свое мировоззрение и жизнь.

Общая магистраль духовного развития, как России, так и Запада неизменно ведет современную мысль "от марксизма к идеализму" и от отвлеченной философии к положительной религии. Путь этот – долгий и трудный – сопряжен со многими опасностями, на некоторые из коих я хотел бы вам указать (ибо всю свою жизнь думал и их изучал.)

Главная из них заключается в нашей несчастной склонности абсолютизировать все наши мысли и восприятия: разочаровавшись в какой-либо идее, мы сразу же отбрасываем ее всю, целиком, забывая, что "нет такого заблуждения, которое бы не содержало в себе доли истины". В таком случае название той или иной системы или мировоззрения воспринимается нами почти как ругательство и становится "жупелом", которым мы без разбору обозначаем все, что нам не нравится. Нет ничего более элементарного, непродуманного и грубого, как бросаться такими словами, как социализм, капитализм, идеализм, реакция, поповство и т.п. Обыкновенно подобные слова – лозунги теряют всякое логическое содержание и служат простыми сигналами для возбуждения враждебных эмоций.

На самом деле вопрос оказывается гораздо сложнее и дифференцированнее; так переход от "марксизма к идеализму" означает разочарование в марксизме, как целостном мировоззрении, претендующем охватить и объяснить все стороны жизни, а отнюдь не отказ от тех бесспорных положительных элементов, которые марксизм в себе заключает. То же относится и к идеализму (который, вместе с родственными ему романтизмом, часто употребляется в поносительном смысле представителями односторонней и исключительной церковности); идеализм неприемлем, как философская система, претендующая на абсолютную истинность, присваивающая себе право последнего суждения (Гегель). Но из этого никоим образом не следует, что отказ от идеализма должен быть связан с отрицанием Платона и Канта, реальности идей и критики познания…

В еще большей степени это относится к религии. Нет ничего более ложного, как противополагать религию, как правду о небе, иной правде: о земле. Религия охватывает собой все: и небо и землю. Само слово religio означает связь: Бога и мира, Творца и творения, неба и земли, вечного и временного, абсолютного и конечного. Христианство есть религия богочеловечества и богочеловечности, религия близости Бога к человеку и человека к Богу. Превращать христианство в одну только заботу о загробном существовании, исключать из него всю полноту земных задач – значит искажать ученье Христа, спиритуализировать его сущность, забывая, что весь человек, а не только его духовная сторона, ест образ Божий, и в качестве такового достоин любви, заботы и достойного существования.

Говоря о всеобъемлющей природе Христа, мы подходим к другой опасности, которая встречает нас на пути духовного развития и которая кажется нам более тонкой, чем простое неверие. Ибо последнее не может быть глубоким: пред лицом серьезной испытующей мысли, честного исследования и известной духовной глубины, отрицательные догматы атеизма оказываются столь поверхностными и плоскими, что держаться за них можно, только имея предвзятые точки зрения. И рано или поздно они должны уступить месте жажде положительного и абсолютного; ибо отрицание не может напитать нашу душу; говорить же о научности атеизма просто нелепо: 1) наука занята исключительно тем, что устанавливает связь между идеями и явлениями, но совершенно не способна доказать бытия чего бы то ни было (экзистенциальные суждения по своей природе интуитивны и эмпиричны и не могут быть предметом дискурсивно-научного мышления); 2) с логической точки зрения отрицание есть всегда разрушение наличного или предполагаемого утверждения; отрицания как такового – безначального и независимого – быть не может; можно поэтому говорить о моем не чувствии Бога, о моей слепоте в отношении духовных реальностей (разрушая этим чьи-то предположения о моей вере, чувстве и зрячести), но говорить о том, что Бога нет – бессмысленно…

Однако жажда абсолютного – неизбежная психологически, необходимая логически – еще не есть религия, но только сознание ее необходимости.

Для того, чтобы выйти из заколдованного круга нашей имманентности, необходим скачек, трансценз, чудо. Ибо только ответ живого Бога на человеческое вопрошание может положить начало новой жизни. И об этом нам говорит Священное Писание: "Отец Небесный даст Духа Святого просящим у него" (Лк. 11-12). Но – "сие не от вас – Божий дар; не от дел, чтобы никто не хвалился" (Еф. 2-8-д).

Но вот здесь, в этой новой жизни с Богом и в Боге, мы встречаемся с новыми опасностями, коренящимися в самой сущности религиозной феноменологии.

Религия есть связь человека с Богом. В этом смысле она есть неисследимая глубина его личной жизни, тайна, которая не может быть понята и объяснена… Но человек живет не только личной, но и общественной жизнью: вне семьи, общества, государства он не мыслим. И все в его жизни имеет одновременно и личный и общественный коэффициент. В этом смысле религия есть явление не только мистики, но и социологии; и в качестве последнего она неизбежно приобретает характер установления, организации, культа, церкви. В нормальных взаимоотношениях все эти внешние элементы являются символами, носителями, преломлениями духовных реальностей. Они ее в себе содержат и к ней ведут. Но беда в том, что связь эта неизбежна: внешнее может отрываться от внутреннего, так же как внутреннее может стремиться обходиться без внешнего. И здесь нас ожидают самые неожиданные возможности, одинаково соблазнительные как для верующих, так и для неверующих, но ищущих веры.

Мистическая жизнь может быть отвлеченной, невоплощенной, не церковной; в таком случае – без руководства и проверки, выработанных веками, без традиции – она легко вырождается в эмоциональное возбуждение, в мистическое фантазирование и истерию (ср. фантастику сведенбортианства, экстазы пентикостариев и др.). а с другой стороны: абсолютизирование внешних форм церковности может повести к обрядоверию, к внешне правовому пониманию религии, к лицемерию… Эти опасности присущи всем религиям и всем церквам; избежать их можно только духовной бдительностью, которая знает, что все духовное должно быть воплощено и что все материальное должно быть носителем духовного. Путь этот труден; следуя ему, мы все время отклоняемся, то в одну, то в другую сторону и подаем повод к соблазнам как тем, кто возмущается нашим равнодушием… к тому же миру.

Еще более остра эта опасность для тех, кто только ищет веры и издалека присматривается к церкви. Феноменология религиозной жизни, те исторические кристаллы, в которые она отливается (богослужения, таинства, обряды, иерархия…), являются для них просто лишенными смысла; и только присущая им красота может привести их к мысли, что за этими внешне непонятными формами скрывается единственное по своей глубине и мудрости содержание. С этой опасностью можно и должно бороться: надо только помнить, что Церковь тысячелетиями впитывала в свою жизнь все культурные богатства мудрости и красоты и что поэтому ее парчовый покров внешне не похож на простоту проповеди Галилейских рыбаков. Но с другой стороны мы должны помнить, что содержание этой проповеди осталось тем же и что вся красота красок, звуков и форм по существу говорит нам о том же: о любви к Богу и о любви к человеку.

Особенно важно помнить об этом тем, кто почувствовали себя призванными, переступили порог и оказались внутри церковной ограды. Как часто забывают они о тех, кто еще бродит около церковных стен! Как часто самоутверждаются они в своем благочестии и горделиво смотрят на тех, которые еще сомневаются и ищут!

Для русской молодежи, воспитавшейся в догматах марксизма, величайшей опасностью является замена одной системы мысли другой "системой" – бесконечно более глубокой, но живой и животворящей только в том случае, ели она не оторвана от того живого источника, от того творческого Начала, для коего она – только проводник и истолкование. Путь в Церковь есть путь в Жизнь – в жизнь, полную радости и мудрости.

Эта жизнь противостоит смерти, как свет - тьме. О победе же жизни над смертью и света над тьмою нам поведано в первых же словах благовестия Иоанна:

В Нем была жизнь
И жизнь была светом для людей
И свет во тьме светит
И тьма его не объяла.

Л. Зандер

Л.А.Зандер

Лев Александрович Зандер родился в 1893 году, высшее образование закончил в 1913 году и готовился к дипломатической карьере, но бросил подготовку к ней, увлекшись занятиями философией. До начала первой мировой войны учился в Гейдельберге, затем преподавал в Пермском университете и Дальневосточном (Владивосток). С 1922 года – в Западной Европе, сначала в Праге, а с 1925 года – в Париже, где состоит профессором Богословского института. Руководитель христианского движения среди русских студентов за границей; участник движения по сближению христианских церквей. В мае этого года Марбургский университет избрал Л. А. Зандера почетным доктором православия.

Автор большого числа статей по вопросам религии, философии, педагогики, и книг: «Тайна Добра» (религиозная философия Достоевского), «Бог и мир» (миросозерцание о. Сергия Булгакова), «Об экуменическом движении» (в двух томах), - последняя книга вышла только на английском и немецком языках, первая на русском, французском, английском и немецком; вторая – на русском языке.