УТЕШЕНИЕ СКОРБЯЩИХ - ОДНА ИЗ ОБЯЗАННОСТЕЙ ПАСТЫРСКОГО ДУШЕПОПЕЧЕНИЯ
Любой человек в скорбях, болезнях, подобен ребенку, не имеющему сил перенести посланное ему испытание, нуждается в утешении. Такое утешение, несущее его душе облегчение и покой, он надеется получить от близких, любящих его людей. И человеческая любовь может утешать, когда она действительно чиста и бескорыстна. Но она скоро останавливается у своих пределов, ибо возможности ее не бесконечны, она не Бог, возлюбивший нас и давший утешение вечное и надежду благую во благодати (2 Фес. 2, 16).
Чаянием утешения наполнена вся история Церкви Ветхого Завета. Отягощена и находится в смятении душа каждого человека, как праведного Иова, вопрошающего Бога: Для чего скрываешь лице Твое и считаешь меня врагом Тебе? (Иов 13, 24). Страдает и взывает к Господу весь Израиль, томящийся в вавилонском пленении, устами своих пророков вопиет о богооставленности: Неужели Ты совсем отверг нас, прогневался на нас безмерно? (Плач. 5, 22). И Бог склоняется к народу Своему, спасая и сохраняя его, являя ему Свою любовь и утверждая непреложность обетовании. И возвратятся избавленные Господом и придут на Сион с пением... Я, Я Сам - Утешитель ваш (Ис. 51, 11, 12).
Но не свершилась еще страшная искупительная жертва Христова, и Бог чаще является ветхому Израилю строгим карающим Судиею, чем любящим Отцом. Не раскрылось во всей своей полноте откровение Святой Троицы, и в сознании людей грех и возмездие за него так прочно спаялись между собой, что в каждом несчастье усматривалась кара за грехи человека. Так рассуждали друзья Иова, советовавшие ему смиренно нести наказание за те грехи, что, как они предполагали, он совершил. Об этом же повествует церковное предание: святые и праведные Иоаким и Анна терпели насмешки, были даже изгнаны из храма, так как их бесчадие рассматривалось как Божие проклятие за какие-то тайные грехи. Наконец, даже ученики Христовы не были свободны от такого понимания несчастья: И, проходя, увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? (Ин. 9, 1-2).
И вот происходит величайшее событие домостроительства Божия: Сам Господь в образе Иисуса Христа нисходит к людям, Он несет утешение нищим и скорбящим, врачует удручённых грехами и болезнями. Наконец, Кровию Своею Он смывает старое рабство греху и неотвратимость возмездия, даруя людям истинное утешение через благодать веры. Когда на праздник Рождества Пресвятой Богородицы Церковь поет: "Иоаким и Анна поношения безчадства, и Адам и Ева от тли смертныя свободися, Пречистая, во святем Рождестве Твоем", то утверждается здесь не только факт избавления праведных Богоотец от бесчестия через Рождество Девы Марии, но и то, что подобные им безвинные страдальцы получают утешение от Господа, что все люди освобождаются от пагубной власти греха, и само страдание приобретает новый, высший смысл: "То празднуют и людие Твои, вины прегрешений избавлынеся".
Уходя на Свой крестный путь, Господь сказал ученикам: Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами во век (Ин. 14, 16). И со дня святой Пятидесятницы Дух Святой - Утешитель неотступно пребывает в Церкви, давая верующим живой опыт утешения в совершении церковных обрядов и Таинств, запечатлевая в их сердцах вечные и животворящие истины веры, укрепляя в надежде на грядущее блаженство в Царствии Божием. Знаменательно, что откровение о будущем Царствии, Небесном Иерусалиме, общее для Ветхого и Нового Завета, говорит о нем как о свершившемся утешении, утолении всех скорбей и печалей: И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло (Откр. 21, 4; Ис. 25, 8; 35, 10).
В своих Заповедях Блаженства Господь отдает Царствие Свое в утешение нищим и плачущим, кротким и гонимым за правду. И подобно тому, как до поры Царствие Божие присутствует в мире незримо, в сердцах людей, в Церкви - начатке Царствия, а на земле все еще торжествует несправедливость, скорбь, смерть, так и духовное утешение свершается неприметно, "тих глас Божественного шептания". Тих, но и всемогущ, и в душе смиренно внимающего глаголам Божиим человека благодать духовного утешения способна превратить самую тяжкую скорбь в светлую радость о Господе.
На вопросы учеников о грехе слепого Христос отвечал: Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божий (Ин. 9, 3) и вслед за тем сотворил Свое чудо исцеления. Так и каждый иерей Божий, получивший через таинство Рукоположения благодать крепкой веры, силы и любви, обладает властью явить незримое, но великое чудо исцеления - исцеления отчаявшейся души, обратившейся к нему как к последней надежде на спасение. Такого чуда, свершающегося через духовное утешение, жаждет скорбящий человек; того же требует от пастыря овец Его и Сам Бог.
Непревзойденные образцы пастырского утешения мы находим в деятельности апостола Павла. Здесь сказалась исключительная благодатная одаренность апостола как великого боговидца, стоящего у истоков любого христианского богословия, в частности богословия утешения, и как ревностного и любящего пастыря.
С необычайной остротой и ясностью воспринял он откровение Божие о единении всех верующих во Христе, о подвиге страдания вместе с Ним и во имя Его, о грядущей радости воскресения во славе. Проповеданное народам и изложенное в посланиях это учение о Церкви как о Теле Христовом воистину стало для верующих "якорем надежды" в бурях жизненных невзгод.
В своих посланиях он постоянно утверждает свое единство с паствой: Скорбим ли мы, скорбим для вашего утешения и спасения, которое совершается перенесением тех же страданий, какие и мы терпим. И надежда наша о вас тверда. Утешаемся ли, утешаемся для вашего утешения и спасения, зная, что вы участвуете как в страданиях наших, так и в утешении (2 Кор. 1, 6 - 7). Поэтому, пишет ли апостол о своих гонениях и скорбях - смиренное перенесение таких же страданий становится радостным долгом каждого христианина; делится ли он с братиями во Христе бывшим ему утешением - такое же утешение Бог милосердия равно ниспошлет всем о Христе труждающимся.
В каждом своем послании, как в заочной беседе с пасомыми, апостол языков непременно прибегает к молитве, прося Господа о милости Его к верным, укреплении их в вере- и любви. Однако не только молитву, но и утешительное наставление дает он страждущим. Вот, обращаясь к колеблющимся и соблазняемым к отпадению от Христа евреям, он объясняет им, что все их невзгоды и испытания суть посещения Божий, знамения их неутраченного сыновства (Евр. 12, 1 - 13). В послании к Фессалоникийцам он утешает новообращенных: со дня на день ожидая кончины мира, они боялись, что усопшие не войдут во славу грядущего Господа (1 Фее. 4, 13 - 18). Апостол заботился о душе каждого человека из вверенных ему церквей: так, о некоем тяжко согрешившем он просит, чтобы простили его, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью (2 Кор. 2, 6 - 7).
Любовь и утешительная помощь апостола всегда были действенны и активны. Не говоря уже о главном труде его жизни - благовествовании Христовом, он лично собирает и перевозит пожертвования для основанных им христианских общин, поддерживает их своими посещениями, будучи заключенным, посылает к ним своих ближайших учеников и помощников. Многие чудотворения, исцеления, изгнания бесов, которые совершал апостол Павел именем Господа Иисуса Христа, служили знамением Бога утешающего и исполняли радостью сердца верующих.
Сокровищница Церкви полна ярких примеров пастырской любви и утешения. Они не только свидетельствуют о неиссякает мой благости Господней, не только обращают к Богу сердца верующих, но и указывают каждому служителю Христову конкретные средства для утешения людей в их страданиях.
Первое и главное средство - горячее молитвенное обращение к Богу как источнику всякого утешения и надежды. Такая молитва всегда бывает услышана. Скорбящий человек, дотоле ощущавший свое одиночество и богооставленность, не имевший даже сил воззвать к Господу, чувствует, как вместе с пламенными словами молитвы в его душу сходит мир и покой, благодать Духа Святого, очищающего и животворящего. Святой Иосиф Волоцкий (1439 или 1440-1515) писал: "Как скопление облаков помрачает воздух, а когда выпадает дождь, везде становится тихо и светло, так и печаль, пока находится внутри нас, помрачает наш помысл, а когда обнаружится молитвенными глаголами слезами, вселяет в душу великую светлость. Божественная помощь, как некий светоч, посылается тогда в душу". В любви и сострадании пастыря открывается человеку безмерная любовь Божия, за лицом духовного отца - сияние Божьего Лика.
Часто сами люди обращаются к священнику с просьбой о молитве, и даже более определенно: помолиться об исцелении от болезни, о соединении разлученных, об избавлении от опасности. Часто это смущает пастыря: как совместить глубокое осознание промыслительности любого испытания, необходимости смиренного несения креста и ходатайства к Господу о милости избавления он него? Откуда взять такое дерзновение? Отцы Церкви прежде всего указывают на средства возвышения пастырского дерзновения: это постоянное духовное совершенствование, устремление к чистоте и праведности жизни, необходимо связанное с возрастанием в молитве, связующей иерея Божия с Отцом его Небесным и со всем небесным миром. Кроме того, духовный опыт, накопленный Церковью, дает множество примеров того, как чудеса исцелений совершались единственно по вере просящих их. Великие святители прошлого умели увидеть в таких делах волю Божию, смиренно исповедовали пред Ним свою греховность, просили Его о свершении чуда, и Господь посылал милость Свою.
Святой Иоанн Лествичник (VII в.) учил: "Если кто-нибудь просит тебя помолиться о нем, хотя ты и не стяжал еще дара молитвы, не отрицайся. Ибо часто вера просящего молитвы спасает и того, кто молится о нем с сокрушенным сердцем". И еще: "Никогда не переставай очищать души и тела оскверненные, чтобы ты мог с дерзновением искать у доброго Подвиго-положника венцов не только за труды о себе, но за души других. Видел я одного, который, укрепившись верою, очистил немощь другого немощного, помолившись за него с похвальным бесстыдством, и положив душу свою (в молитвенном подвиге) за душу ближнего. Чрез исцеление ближнего он исцелил и самого себя. Видел я другого, который сделал подобное этому, но с возношением. И ему сказано в обличение: Врачу! исцелися сам! (Лк. 4, 23)".
Насколько расчленена, раздроблена грехом отпавшая от Бога человеческая природа, настолько многообразны и скорби, вселяющие отчаяние в сердца человека. Это и сознание безмерности своих прегрешений, и терзающая вина, и душевная засуха, изматывающая силы; это и потери близких, тяжкие недуги, преследования, одиночество... И каждый раз пастырь с любовью и уверенностью должен находить единственно верные пути жизни, достигать до живой сердцевины и отсекать неплодоносящие побеги. Опорою в этом для него всегда будет служить зерно веры, пусть нетвердой и несовершенной, но живущей в душе человека. Именно утешение веры способно обратить печаль христианина в неиссякаемую радость, сделать его из несчастнейшего по его мнению человека в мире - счастливейшим.
"Грешен ли ты? - поучает он,- не отчаивайся... Оружие ваше против диавола - неотчаяние ваше... Ежели во всяк день согрешаешь, во всяк день и каяться должен. Обветшал ли ты сегодня от греха? Обнови себя покаянием. Всю жизнь провел я в грехах, аще покаюся, буду ли спасен? Конечно, будешь! Потому что с покаянием милость Божия сопряжена, а человеколюбие Божие безмерно, и благость Его изрещи невозможно, ибо твоя злоба имеет меру, твой грех, каков бы ни был, есть грех человеческий, а милосердие Божие есть неизреченное; то и надейся, что оно одолеет злость твою; вообрази себе искру, в море впадшую, может ли она устоять или являться? Сколь мала есть искра против моря, столь же мал есть грех противу человеколюбия Божия. Паче же и не столький, но зело меньший, поелику море хотя и велико есть, однако меру свою имеет, Божие же человеколюбие беспредельно".
"Однако не подобает нам отчаиваться. Это зло, потому что ты этим согрешил, человек. Что же ты Бога прогневляешь и от своего неразумия немощным вменяешь Его? Разве не может спасти твою душу сотворивший толикий мир ради тебя? Если же говоришь, что и это послужит мне к осуждению, как Его снисхождение, то покайся, и примет покаяние твое, якоже блуднаго и блудницу. Если же и этого не можеши, но по навыкновению согрешаеши, хотя бы этого и не хотел, то имей смирение, якоже мытарь, и довлеет и этого для спасения. Ибо непокаянне согрешающий и не отчаявшийся вынужден считать себя хуже всей твари и не дерзает осудити или укорити кого-либо, но больше дивится человеколюбию Божию, и благодарным к благодетелю пребывает и иная многая благая может. Если и диаволу в согрешении повинуется, но ради страха Божия преслушает врага, понуждающего его к отчаянию, и от сего часть Божия есть".
Многие века прошли с тех пор, как великие учителя Церкви преподавали своим духовным чадам эти утешительные и ободряющие наставления, но для человека, устремившего свой путь к Свету и Истине, оступающегося и падающего на этом пути, они все так же свежи и полны глубокого смысла. Пастырь должен всячески укреплять веру его во Всемогущего, способного исцелять любые язвы душевные и телесные,- "не оставляй только Врача".
Нельзя, однако, забывать, что аскетические наставления святых отцов были адресованы главным образом людям, всецело предавшим себя служению Господу, остро переживавшим каждое отступление от Его заповедей. Но для человека, живущего в миру и опутанного его сетями, вся тяжесть его согрешений часто открывается через страдания, которые причинил он другим людям. Остра тогда его боль, тяжелы муки совести, тяжелы, но и спасительны, ибо это есть тот огонь, которым уже здесь, на земле, горят и сгорают грехи его. Такому раскаивающемуся грешнику особенно необходима поддержка духовного отца, который очищенным внутренним оком различит проблески света в самой, казалось бы, безвыходной ситуации, в самой черной "ночи греха". Нет вины, которую нельзя было бы искупить, нет беды, которую нельзя было бы поправить: Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам (Мф. 7, 7).
Всякий грех несет в себе боль и скорбь, скорбь и теснота всякой душе человека, делающей зло (Рим. 2, 9). Самые острые страдания - от греховного властолюбия, самолюбия, ревности, зависти. Люди часто не видят, что истинная причина их скорбей - в них самих; в глубине своего падения они теряют способность различать добро и зло. Таких духовнику следует не только утешать, но и увещевать, он должен с мудрой проницательностью отыскать зловредное семя греха, чутко и мягко, чтобы не ожесточить сердце согрешившего, указать на него, как на корень страдания. Святитель Тихон Задонский (1724-1783) учил: "Одним оком взирай на милосердие Божие, а другим - на правду Его". Между страхом Божиим и упованием на Его непреходящую милость и лежит единственно верный путь ко Спасению.
В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33). Этот завет Спасителя известен каждому христианину. Но в муках физической боли или горя утраты эти слова как бы тускнеют для человека, утрачивают свою живоносную силу. Собственно говоря, задача пастыря и состоит в том, чтобы заново возжечь их в сердце безвинно страдающего, расчистить в его душе пути для вечно текущего Источника воды живой.
Кажется ли тебе, что страдание твое невыносимо, боль нестерпима? Вспомни, что Господь каждому дает по силам его, и твоя боль есть мера любви Божией к тебе. Ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему (Притч. 3, 12). Обратись к Нему, и обретешь в себе достаточно стойкости, чтобы не только перенести испытание, но и выйти из него обновленным. "Если опасность, бедствие, скорбь колеблют твое мужество, истощают твое терпение, - помяни Матерь Божию, стоявшую при Кресте Его", - эти слова принадлежат митрополиту Московскому Филарету (1782 - 1867). Сам Господь Иисус Христос подъял тягчайшие скорби, за Ним - апостолы, святые и все истинные христиане. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин. 15, 19). Безболезненными в этом мире остаются лишь чада его, твое же безвинное страдание есть знак твоей обрученности Христу.
Кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу (2 Кор. 4, 17). Подумай о вечности грядущего Царствия Божия, о непреходящей радости праведников пред Лицом Господа - и познаешь кратковременность нынешнего твоего страдания. Вспомни о тысячах мучеников "за свидетельство Иисуса и за слово Божие" - и поймешь, насколько легка теперешняя твоя боль. Прими с благодарностью посланное тебе испытание - и немедленно войдешь из него в такой мир и счастье, что всем вокруг станет радостно и светло.
Взгляни, как очистилась уже твоя душа: пред лицом несчастья отступила житейская суета, с глаз пала пелена повседневности, заслоняющая истинное и вечное. Господь бесконечно жалеет нас, но что делать, если мы можем дать какие-то искры, какой-то святой огонь, только когда нас поражают несчастья, катастрофы. По словам святоотеческих писаний, "скорби - это удица, которою Спаситель нас ловит для Царства Небесного; это Его невод, которым Он влечет нас к Себе; это узы, которыми Он привязывает нас к Себе из любви к нам". Или: "Скорбь, теснота и лишения попускаются к усилению и возвышению благочестия. Пока не испытает кто искушений, не может понять и познать сокрытой в них сладости и жизни по Богу... Кто живет покойно и не имеет искушений, тот подвержен двум невыгодам: первая, что не усердствует к Богу и не от всей души благодарит Его, а вторая, что ум его неизбежно вдается в суетные попечения и заботы. Поэтому, сколько потребно для нас дышать воздухом, столько потребно благодарить Бога в самих искушениях, скорбях и лишениях, которым подвергаемся, идя путем Богоугождения".
Самое тяжкое испытание для человека - смерть. Смерть родных и близких, разрывающая узы любви, уносящая словно часть нас самих; приближение собственной смерти, отторгающей от всего, что было нам дорого в этом мире. Что может принести утешение в таком горе, кроме веры, которая есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11, 1.), кроме упования на неизреченную милость Господню? Для человека верующего, весь духовный опыт которого неопровержимо свидетельствует ему о внешнем мире, смерть представляется не бесследным исчезновением, но лишь временною разлукой. С неодолимой убеждающей силой звучат слова святого Иоанна Златоуста: "Не странно ли? Когда ты отдаешь дочь в замужество, не почитаешь несчастием, если муж отходит с нею в дальнюю сторону и там живет счастливо; потому что скорбь разлуки облегчается слухом об их благополучии; а здесь, когда не человек, но Сам Господь берет к себе твоего родственника, ты печалишься и сетуешь!" "Если у кого статуя испортилась от ржавчины или от времени и многие части у нее отвалились, то владелец разбивает ее, бросает в горн и тщательно ее переплавляет и делает лучшую. И как разрушенная статуя не есть уничтожение, но возобновление, так и смерть наших тел не есть уничтожение, но обновление их. Итак, тело наше, как бы в горне, разлагается и тлеет и после будет возобновлено. Ваятель, бросив статую медную, из горна вынимает ее такою же медною, а земля, приняв тело тленное и смертное, возвращает его нетленным, как бы золотым".
Духовный отец призван укрепить в скорбящем человеке связь с Богом и всеми силами небесными, показать, что любовь его к ушедшим должна отлиться не в безысходное отчаяние, но в горячую молитву. Только в такой молитве возможно обрести духовное соединение с ушедшими, и ради нее, надеемся мы, Господь явит Свое безмерное милосердие.
Все человеческие страдания необходимо рассматривать в свете океана жизни невидимой, омывающей маленький островок нашей земной жизни. Истинное утешение там. И тогда самая тяжкая боль, осиянная светом Богоприсутствия, становится созидательной, и приобретает высший смысл. Именно в таких страданиях строится невидимое Царство Божие, собирается Его страдающее и вечно обновляющееся Тело - Церковь Христова.
|
