ВЛЮБЛЕННОСТЬ

Род привязанности, которую в художественной литературе и в быту обычно зовут "любовью" - влюбленность. Прежде всего вынесем за пределы нашей темы просто вожделение; оно может входить во влюбленность, а может и не входить. Вожделение и влюбленность мы будем различать не из соображений нравственности, а ради точности. Вполне допустимы крепкие и ответственные союзы мужчины и женщины, в которых никакой влюбленности нет и даже никогда не было. Конечно, такой союз вряд ли будет ответственным и крепким, если он не основан на других видах любви: привязанности, милосердии или дружбе. Но сейчас речь пойдет о другом. В наше время многие считают, что влюбленность - плодили даже личина вожделения. На самом деле гораздо чаще человек испытывает поначалу совсем другое, почти духовное чувство. Влюбленному нужна данная личность, а не наслаждение, которое она может дать. Влюбленность чудотворно преображает нужду в поклонении. Влюбленный стремится к какому-то немыслимому в земной жизни полному слиянию с предметом своей любви. Чувство это уничтожает разницу между "я" и "ты", между "брать" и "давать".

Что же до вожделения как такового - до, так называемого, секса, - то следует сказать, что современные люди по отношению к нему впадают в две крайности: либо придают ему излишне большое значение, либо предпочитают о нем лицемерно умалчивать. Конечно, плотское соединение мужчины и женщины как земной образ союза между Богом и человеком, как природное таинство, вполне заслуживает серьезного отношения потому, что оно налагает серьезнейшие в мире обязательства. Но многие вещи, серьезные по своей сути, стали бы каким-то странным кумиром, если бы мы не относились к ним слегка иронично. Если мы не обожествляли страсть, мы гораздо легче перенесем ее исчезновение, а она по природе своей исключительно неустойчива.

Чтобы правильно относиться к вожделению, надо правильно относиться к телу. У людей встречаются три основных точки зрения на него: аскеты - язычники и христиане монофизитского толка - видят в нем что-то недолжное и унизительное, темницу души, пищу для червей, поборники материалистических воззрений поклоняются ему; истинный христианин, по выражению святого Франциска Ассизского (1181 или 1182-1226), видит в нем "брата осла" - полезную, ленивую, терпеливую, смешную тварь, которая может и умилить нас, и рассердить. Конечно, бывают минуты, когда тело исполнено поэзии, но смешного и непоэтичного в нем гораздо больше. Если мы будем помнить об этом, мы избежим тяжелых страданий, связанных с разочарованием.

Нередко полагают, что опасность брака - в недолжной усладе тела (то есть в потворстве вожделению) или души (во влюбленности). На самом деле опасность иная - любостяжание, служение мамоне. Женатому мужчине или замужней женщине труднее искать только Царства Божия и правды его (Мф. 6, 33). Опасности этой можно избежать, если у обоих, у мужа и жены, одна и та же - христианская - система ценностей; но, к сожалению, это бывает намного реже, чем хотелось бы. Если муж или жена не старается жить по той же правде, брак исключительно тяжел, это крест, но бывает, что и такой брак приносит плоды. Конечно, не стоит, зная заранее о таком разномыслии, обрекать себя и другого на ежедневное мученичество; но если такое случилось в браке уже реально существующем, надо помнить, что неверующий муж освящается верующей женой, жена - мужем.

Христианские мыслители писали о том, что и Брак Христа с Церковью - крестный, мученический брак. Собственно говоря, столь тесное единение и не может быть легким. Это непрестанная забота, неистощимое прощение (прощение, но не попустительство !), снисходительность к слабостям другого и требовательность к себе. Все это возможно и даже неизбежно в браке христианском; бесплодно и пагубно другое - ради мужа или жены подчиниться закону "мира сего".

Чувство влюбленности очень сильно, оно сильнее страха перед несчастием и даже перед смертью. Влюбленность "не ищет своего", "побеждает страх", выводит за пределы себялюбия. Она похожа на райскую весть. Но в чистом своем виде она может привести к очень тяжкому злу. Обычно считают, что к греху легче всего приводит бездуховное, низменное чувство. Это не совсем так.

Влюбленность в наше время легко обожествляют, но божественность ее - по сходству, не по близости. Если мы пожертвуем ради нее любовью к Богу, милосердием к ближнему, она не может привести к Царствию Небесному. Ее полное самоотречение - лишь модель, заготовка той любви, которой мы должны возлюбить и Бога, и ближнего, она лишь приближает нас к Тому, Кто есть сама Любовь. Христос как бы говорит нам ее устами: "Вот так радостно, так жертвенно, так полно ты должен любить Меня и всякого меньшего из братьев Моих, а не этого лишь человека".

Но если влюбленный поклонится ей безусловно, она превратится из подобия Божественной в бесовскую. Опасность ее в том, что она требует именно безусловного подчинения и поклонения. Она по-ангельски не слышит зова самости, по-бесовски не слышит ни Бога, ни ближнего. Из всех видов любви она, на высотах своих, более всего похожа на Любовь Божию и потому легче всего становится идолом. Подчеркнем: идолом, ложным богом становится сама влюбленность, а не любимый человек. В браке просто невозможно обоготворять мужа или жену - этому мешает привязанность и домашняя простота. Но и вне брака навряд ли часто обожествляют влюбленных; влюбленные поклоняются самой влюбленности, и она легко берет на себя Божественные полномочия.

Когда человек говорит: "Я это сделал ради любви", он не стыдится, а гордится. У влюбленности свой закон, и те, кто ему подчиняются, выходят за пределы добра и зла. "Любовь" оправдывает их поступки - не только грехи против целомудрия и супружеской верности, но и (что особенно страшно) несправедливость, безжалостность. Ради влюбленности люди часто обижают родителей, оставляют детей, разрушают семьи, не считаются с ближними, заставляют их страдать.

Однако идол, как всякий лжебог, обманывает их. Влюбленность - самый непрочный вид любви. Пока человек влюблен, он об этом помнить не может. У него не надо просить обетов - он только и думает, как бы их дать, и "навсегда" - чуть ли не первое слово любовных объяснений. Даже тот, кто непрестанно влюбляется, каждый раз искренне думает, что именно нынешнее чувство вечно. Понять это легко. Влюбленность очень быстро и сильно меняет нас. Она мгновенно преодолевает нашу самость, одухотворяет похоть, ставит свои ценности выше всех земных радостей и мы, без всяких усилий выполняем заповедь о любви к ближнему, но лишь по отношению к одному человеку. Но самой влюбленности никогда не удается сохранить для нас это состояние.

Тот, кто возлагает надежду только на влюбленность, неизбежно разочаруется и начнет винить другого или саму любовь. На самом деле он может винить только себя за то, что понадеялся на простое, весьма преходящее чувство. Влюбленность дает за человека обеты, а выполнить их должен он сам. Люди, стремящиеся к истинному, ответственному союзу, знают, что это скромное с виду дело требует смирения, милосердия и благодати Божией, то есть жизни во Христе. Если всего этого нет, влюбленность гибнет и конец ее ужасен. Былые влюбленные мучают друг друга - берут, не давая, досадуют, борются за власть над другим, за собственную свободу, попирая милосердие, наслаждаются местью, унижением того, кого лишь вчера страстно превозносили. Жизнь их настолько же можно уподобить аду, насколько пору влюбленности они уподобляли небесам.

Таким образом, каждый из естественных видов любви гибнет, страшно искажается, если становится идолом, кумиром. Естественной любви недостаточно; жизнеспособна и добра она лишь тогда, когда на помощь ей приходят христианские добродетели и благодать Божия.

Когда этого нет, естественная любовь мешает любви к Богу. В наше время об этом труднее говорить, чем прежде, ибо естественная любовь сейчас состязается главным образом с любовью к себе и потому опасно требовать от человека, чтобы он отринул влюбленность и привязанность: быть может, он до них еще не дорос. Очень легко не любить ближних и думать, что это от любви к Богу. Некоторым совсем нетрудно ненавидеть жену или мать. Прежде, чем говорить о соперничестве естественной любви с любовью к Богу, подчеркнем эту опасность.

Верующие люди, особенно новообращенные, нередко считают, что нельзя прилепляться сердцем к кому-либо кроме Бога хотя V бы потому, что любовь к людям чревата страданиями. Такой взгляд совершенно неверен. Господь ничуть не поощряет тягу к лишенной страданий жизни. Тяга эта типична не для христианства, а для античных стоиков. Христос особенно любил Своего ученика Иоанна. Он плакал над умершим Лазарем. В сущности, высокая, "духовная" застрахованность от сострадания - просто миф. Если хочешь оградить свое сердце, не отдавай его ни человеку, ни животному, но тогда оно окажется скорее всего не во власти Бога, а в подчинении мелким греховным прихотям и бесу себялюбия.

Наверное, самая беззаконная, самая неистовая любовь не так противна Богу, как черствость: Я знал тебя, что ты человек жестокий (Мф. 25, 24). К Богу же мы приближаемся, не избегая страданий, а принимая их ради Него.

Конечно, всякая естественная любовь может стать неумеренной, но это не значит "неосторожной" или "слишком большой". Естественная любовь неумеренна тогда, когда мы предпочитаем ее, а не Бога, если встает такой выбор. Ее надо отвергнуть, когда она мешает следовать за Ним. Вспомним слова Христа о ненависти к родным (Лк. 14, 26). Разумеется, речь идет не о ненависти в житейском смысле слова - не о злобе, не о досаде, не о желании зла. Христос учит, что человек, служащий двум господам, возненавидит одного и возлюбит другого. Дело не в чувствах, не в отвращении и восхищении - такой человек будет служить одному, а не другому, соглашаться с ним. Наша "ненависть" к родным должна заключаться в том, чтобы мы не соглашались с ними, не слушались их, когда они требуют от нас измены заветам Христа. Они могут счесть это ненавистью, но это ничуть не противоречит заповеди почитай отца твоего и мать твою (Исх. 20, 12) и вообще любви к ближним.

Трудно это или легко? Властным людям - слишком легко, милостивым и любящим - очень трудно. Важно так поставить дело, чтобы близкие знали заранее, какими ценностями мы не можем пожертвовать ради любви к ним. Тогда и самый выбор, и семейный конфликт будет намного легче. Однако для христианина он всегда возможен и надо об этом помнить. В сущности, если возлюбленная или друг этого не понимают, лучше избегать такого брака и такой дружбы. Родителей и детей мы не выбираем, и ценностный конфликт с ними чрезвычайно распространен.