Часть II.

О РУКОВОДИТЕЛЯХ ЮНОШЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ

Тема, которую затронул о. А. Калашников, представляется мне вопросом не только актуальным, но и чрезвычайно важным и ответственным. Мы вступили в эпоху повсеместного развития юношеских организаций, и в этом факт нельзя не видеть какого-то знамения нашей эпохи. Это не случайность, не каприз истории, не создание переходного времени. Социальные запросы у подростков и юношей всегда были велики, их можно даже считать типичными для отрочества и юности; именно в этот период семья совершенно уже не может заполнить внутренний миp подростка. Это верно даже для так называемого второго детства (начиная с 7 лет), и все же не в такой степени. Стихийное возникновение юношеских организаций, отвечая естественным запросам подростков, не может поэтому быть приостановлено, раз оно началось. Мало этого: можно с полной уверенностью сказать, что если педагогические силы общества (как в школах, так и на путях внешкольной работы) не овладеют этим стремлением подростков к организации, то это будет иметь самое пагубное влияние на школу. Уже сейчас педагоги, не без основания, указывают с тревогой, что юношеские организации овладевают детьми и внутренне уводят их из школы. Надо при этом отметить, что за последнее время особенно стали действовать в этом направлении политические группы, которые остаются, конечно, решительно чужды педагогической точке зрения, организуют подростков, и даже детей, совершенно не считаясь с педагогическими требованиями, и тем влияют самым пагубным образом на молодое поколение. Школа повсюду отстает от жизни, а у нас особенно, тогда как ее основная функция как раз заключается в том, чтобы идти впереди жизни. Целый ряд глубочайших изменений в современной культурной психологии остаются недостаточно учтенными школой, которая относится к детям так, как если бы мы жили 30-40 лет назад... Среди таких неучтенных или слабо учтенных явлений жизни на первом плане стоить стихийное устремление подростков к образованию организаций. Школа их иногда терпит, иногда дает им даже место внутри себя, но сплошь и рядом относится к ним враждебно, насторо­женно, видя в них не подспорье для школы, а скорее препятствие в ее работе.

Но жизнь давно уже стала относиться с чрезвычайным вниманием к юношеским организациям. Культурные, национальные, политические группы стремятся создавать юношеские организации, чтобы влиять на них исподволь и использовать их в своих целях. Пришла пора и для церковного общества стать на этот путь.

Интересы духовного воспитания, в частности интересы религиозного воспитания тоже повелительно требуют, чтобы не замедляя идти на встречу потребности подростков в организации.

И не только потому, что в таких организациях открывается возможность исключительно действенного и плодотворного религиозного влияния на подростков—ибо при умелом подходе к ним душа их светло и радостно отдает себя всему тому, что открывается юности в Церкви, в религиозной жизни. Надо идти навстречу созданию юношеских организаций не потому также, что другие, внерелигиозные (культурные, национальные, политические) организации уже работают на этом поприще, — хотя и этот мотив имеет полное право на существование. Но все мы, кому дорога Церковь, кто хочет работать для религиозного просвещения, для возвращения всей системы культуры к Церкви, должны признать, что нет более плодотворной, более благодатной и более очередной задачи, чем религиозно осмыслить и религиозно воодушевить то, что происходит у наших подростков. Когда-то было сказано, что душа наша по природе своей христианка, но никогда еще молодое поколение (во всем мире, но особенно у нас русских, в связи со всем тем, что дано было России пережить) не было так духовно напряженно как ныне. Говоря это, я прекрасно знаю, что на поверхности это не так, что душа подростка сейчас заполнена трезвым, реальным учетом жизненных условий, захвачена мелким практицизмом, узким использованием обстановки, часто преждевременным погружением в отрав­ленную жизнь современных городов. Все это верно, всю эту картину можно бесконечно восполнять еще новыми фактами из жизни подростков, можно сгущать краски, собирать материал. А все же за этой поверхностью, за спортом, танцами, практицизмом, трезвостью, порой цинизмом, часто эгоизмом и т. д. и т. д. открывается у подростков для каждого внимательного взора такая духовная жажда, такая потребность найти подлинное, истинное, связать себя с тем, что абсолютно и без­условно. Тоска и поиски чего-то небывалого типичны вообще для романтической настроенности юности, но в эпоху перелома всего быта, в эпоху обнажения всей неправды, всего ужаса нашей жестокой, эгоистической, ищущей наслаждения, а не правды и добра жизни, в эпоху, пришедшую после великой войны[1], трепещет, не знает покоя юная душа. По-разному переживается это, но именно у юности сильнее всего бьется пульс новой жизни, которой жаждет и ищет душа всегда, но потребность, в которой особенно остра теперь после всех потрясений. Эта новая жизнь, по своей сути, по своему смыслу, есть религиозная жизнь, — и потенциальной религиозностью полна юная душа ныне, как никогда. Я достаточно имею опыта, чтобы учитывать все несоответствие поверхности в жизни души юношей тому, что я говорю. Но всегда, когда я имел случай ближе войти в чью-либо юную жизнь, я убеждался в том, до какой степени сильно религиозное алкание души — даже неосознанное, порой придавленное или отодвину­тое всем тем, что есть на поверхности души. Евангельское слово «нивы побелели» одно только может выразить то, что дает нам жизнь в наши дни. Перед лицом этого особенно ясно сознаешь, что надо идти на встречу детям, говорить на их языке, и использовать их естественные стремления, ведь дети, как бы ждут безмолвно того, что мы поймем их и дадим им «хлеб». А мы — мы уходим в ряд почтенных и жизненно нужных, но таких маленьких и мелких, таких вторичных вещей в нашей работе с юношами, что становится мучительно стыдно от этого. Не забуду никогда одного вечера в юношеском клубе (у нас в Студенческом Христианском Движении, в Париже на Montparnasse[2]): дети и подростки играли в кегли, веселились, и мне казалось, что души их раскрываются, подобно цветкам, и ждут своего солнца, ждут тепла и света, чтобы зажить другой жизнью той же светлой и ясной, но укорененной в Боге. И так было мне ясно, что то, что делает школа с детьми, стало ныне невыразимо ничтожным пустяковым, что школа абсолютно не владеет детьми, не знает их, не влияет на них. Самая лучшая школа, хотя и дает полезные, ценные вещи, но по существу проходит мимо самой жизни подростков. По верному замечанию первого современного психолога наши подростки уже не могут, не хотят быть только объектом педагогического воздействия, они ищут тех форм жизни, где они сами могут быть активными, свободными, творческими. И школа наша не овладевает этим движением в юношеской душе, — она боится и игнорирует его, и в лучшем случае терпит его. Перед Церковью, перед церковным сознанием вырастает огромная задача не соблазниться мнимой устроенностью школы, но пойти на встречу всему тому, что выливается за пределы школьной жизни, пойти не просто поспевая за детьми, но взять в свои руки, возглавить и воодушевить, осмыслить и направить то, что движет и наполняет молодое поколение. И каким полнозвучным, ярким ответом загорается та юная душа, которую приобретаем мы для Церкви! Безмерная, существеннейшая задача встает ныне пред церковным обществом— понять и овладеть юношеским движением, связать его с церковью, провести его мимо церковного формализма и церковного индифферентизма, внутренне связать творческие стремления молодежи с тем, что дает душе Церковь—и тем обрести для Церкви путь подлинного ее влияния на жизнь.

Но кто может взять на себя эту огромную и трудную задачу? Внимательное изучение юношеских движений всюду встречает чрезвычайную важность руководителей для здорового развития юношеских организаций. Вопрос о «руководителях» важен везде и всегда, но среди подростков он имеет исключительно серьезное значение. Связано это с тем, что подростки сплошь и рядом сами не знают, чего они хотят, что они нуждаются в таких старших друзьях, за которыми они могли бы идти, которым могли бы подражать. Стоит присмотреться к любым юношеским организациям, чтобы убедиться в том, как могуче и разносторонне влияние руководителей на детей. По справедливому замечанию одного психолога, у подростков необычайно сильна потребность опереться на кого-то, найти человека, который мог бы войти в их внутренний мир, мог бы руководить ими, которому они могли бы верить. Велика потребность в друге в это время, но не менее велика потребность и в руководителях— и притом таком, который не насиловал бы воли подростка, а увлекал бы ее, зажигал ее своим собственным одушевлением. Подростки не дети, но и не взрослые; они не могут просто повиноваться родителям, они не могут и сами управлять собой. Лишь в юношеской организации создаются наиболее благоприятные педагогические условия для правильного и нормального развития подростка, ибо здесь на лицо имеется руководитель, которому вольно подчиняются подростки, за которым они идут не только с глубоким доверием, но и творческим подъемом. Я готов даже сказать, что педагогически только это и нужно подросткам. У детей до 11-13 лет сильна потребность учиться, приспособляться к школе, к порядку, к правилам. Потребность учиться в более чистом и свободном проявлении, вспыхнет вновь в студенческий период жизни, когда уже сильна потребность самостоятельного и критического изучения тех или иных отраслей знания. А у подростков, когда формируется самая личность, характер, привычки, когда определяется «призвание», формулируются интересы, замыслы — наиболее существен­но найти руководителей, т. е. быть в однородной группе, которая имеет своего старшего друга, своего главу, своего руководителя. Психология руководителя очень сложна, она должна быть сложной, — и оттого практически так много зависит от того, имеется ли в данной юношеской группе умелый руководитель. В одной недавней работе, о которой читатель найдет более подробные сведения в библиографическом отделе, было указано, что среди руководителей можно наметить три основных типа: командира, воспитателя и апостола. Автор этого исследования полагает, что для различных форм работы с подростками необходимы различные типы руково­дителей. Я же полагаю, что для удачного руководителя типич­ны все три тенденции, отмеченные выше. Больше всего руково­дитель должен быть воспитателем, должен уметь угадывать индивидуальность подростка; направлять его знания, работать над исправлением его дефектов, быть другом для каждого подростка, входить в его жизнь, в его бытовые условия, дружески поднимать его над его буднями, будить в нем высокие и лучшие стремления. И здесь он неизбежно должен быть «апостолом» — открывать путь к истинной жизни, зажигать душу подростка энтузиазмом, будить в нем идеализм, высшие порывы, связывать его планы с высшими задачами жизни, с тем, что нужно от него родине, человечеству. Опыт показывает, что наиболее благодарной и педагогически плодотвор­ной является такая «апостольская» работа как раз среди подростков — до 18-20 лет. То, что описал Гоголь во втором томе «Мертвых душ» в образе «идеального воспитателя» (Александра Петровича), верно рисует «апостольский» путь руководителя. Юношей не нужно брать, их даже нельзя взять, нельзя подчинить себе — но как возможно их увлечь, зажечь их души! Это возможно и позднее в период жизни, приходящийся обычно на «студенчество», но в это время начинает действовать столько различных влияний, что педагогические надеж­ды не могут быть очень велики. После же 14-15 лет у подростков необычайно сильны потребность быть в небольшой группе, слиться с ней в одной жизни, не выходить за ее преде­лы. Умелый руководитель не только является здесь воспитателем — он является и «апостолом», будучи проводником высших идей, зажигая юные души глубоким и ярким одушевителем. Она сам должен жить этим одушевлением, сама должна жить этими идеями, ибо юная душа не выносит ника­кой фальши, никакой лжи.

Но руководитель и не только должен направлять жизнь подростков, воодушевлять их идеалом, — в известные моменты он должен быть и командиром. Таких моментов не очень много в жизни организации, и если руководитель захочет их умножить, станет «командиром» вообще, он или разгонит организацию, либо испортить ее жизнь, вообще не использует того огромного педагогического воздействия, которое перед ним открыто. Но есть моменты—их немного в будничной жизни организации, но их очень много во всякой неожиданной «бyре», трудности, во всяком испытании, которое возможно для организации, где руководитель должен чувствовать, что вся организация беспрекословно исполнит его требования. Подростки сами очень хорошо чувствуют важность и правильность беспрекословного повиновения, охотно идут на него, лишь бы оно вызывалось «делом», а не капризом, не произволом руководителя.

Тип руководителя, вмещающего все указанные способности (быть воспитателем, апостолом, командиром), еще лишь слагается. В частности среди нас, русских, открытое стремление к организации подростков дело весьма недавнее. Не следует впрочем забывать о том, что в Советской России чрезвычайно выросло стремление к организации среди детей и Комсомольство захватывает и творит не одних хулиганов; под его покровом растет и другой тип, укореняется вообще вкус к юношеским организациям. Здесь, в зарубежной Руси, тоже мы имеем довольно много различных юношеских организаций (бой-скауты, сокола, организации при нашем Студенческом Христианском Движении т. п.), но они недавно существуют, в них так мало опыта и даже не настало невидимому время их организационного сближения.

Но самое существенное и решающее во всем этом деле будет зависеть от того, найдется ли достаточно умелых и удачных руководителей, могущих войти в душу подростков, направить их работы, зажечь их одушевлением, осмыслить для них их порывы. И мне представляется именно сейчас, когда только развертывается у нас стремление к юношеским организациям, особенно важным, чтобы церковное общество сознало всю значительность и актуальность этого вопроса, чтобы оно не осталось в стороне от него, но приняло самое горячее и живое участие в развитии у нас юношеского движения. Особенно мне стало близко и дорого это, когда, уже в пору эмиграции, я подробно ознакомился с немецким юношеским движением, в его различных этапах. За немногими исключениями, различные юношеские группы в этом движении оставались совершенно неопределенными расплывчатыми в своих идейных исканиях, и от этого падала, понижалась и просто сводилась ни к чему вся та духовная энергия, которая разгоралась у подростков. Теперь очень в ходу (особенно у американских педагогов) темы о развитии характеров у подростков через их участие в юношеских организациях. Я не отрицаю известного назначения этой темы, но она по существу является второстепенной. Самым важным, что может и что должно дать подросткам их участие в юношеских организациях — это живое, глубокое, духовно плодотворное и творческое одушевление идеалом. Именно в эту пору ярче всего и крепче всего открывается в душе способность религиозного отношения к жизни, к самому себе, к Mиpy. Говорю не о запросах религиозного ума у подростков, — которые не всегда и не у всех в эту пору сильны — говорю о внутренней установке, об основном устремлении души. Подростки имеют живую потребность в идеале, и этот идеал может и должен быть религиозно освещен и осмыслен. Без перенапряжения и искусственности, в живом общении со сверстниками, в глубоком уважении руководителем, загорается юная душа религиозным огнем на всю жизнь. Это благодательнейшая пора для того, чтобы связать подростка на всю жизнь с Церковью, но нужно уметь это сделать, нужно стать свободным и от церковного формализма и буквализма и от бесплодной отвлеченности. Если бы церковное общество сознало все цели церковно-педагогической возможности, скрытые в юношеских организациях, так легко и быстро наши приходы могли бы обрасти этими организациями.

Но на этом пути особенно существенным является вопрос о руководителях этих организаций. Тип их, как мы указа­ли, слагается уже и в наши дни—но только слагается. Еще недостаточно привлечено внимание к самим организациям, еще мало времени и слишком в малом объеме действуют наши организации, порой руководимые случайными людьми. Еще важнее и труднее программа, которой должны следовать руководители в своей работе, — говорю, конечно, о той программе, которая соответствовала бы интересам Церкви. Здесь не следует забывать о том, что подростков нельзя питать одним лишь религиозным материалом, что наоборот — необходимо религиозно осмысливать для них все то, что их увлекает и заполняет. Именно здесь, в гибкости и широта, в свободе и творческой силе церковного жизнепонимания заклю­чена главная педагогическая его сила. Найти это центральное и всеохватывающее значение церковного жизнепонимания, рас­крывать его по мере того, как жизнь организаций дает для этого повод, возжигать в душе подростков, в соответствующие моменты, религиозное одушевление — это трудный путь, предполагающий так и педагогическое чутье и у руководителя.

Эти беглые мысли, которыми хотелось мне поделиться с читателем, в связи со статей Калашникова, совсем не имеют в виду исчерпать вопрос — их цель только по­ставить его, выдвинуть его на первый план. Вопрос о юношеских организациях актуален вообще, но особенно важен и значителен он для церковной культуры. Религиозное воспитание и образование в пределах современной школы так чахло и бездейственно, так вяло и бессильно, что необходимо об­ратить самое серьезное внимание на все то, что может дать внешкольная работа для целей религиозного просвещения. А среди этих форм внешкольной работы самое существенное и самое важное место, бесспорно, принадлежит юношеским организациям.

В. В. 3еньковский

Часть I. А.Калашников "О руководителях юношества и программе их работы"

печатается по книге: "Вопросы религиозного воспитания и образования" Выпуск II. Париж 1928. Издание Религиозно-Педагогического кабинета при Православном Богословском институте