ГЛАВА II

Семья, жизнь в браке дает нормальное разрешение всех тех запросов и стремлений, которые связаны в нас с полом. Правда, в наше время стала очень трудна семейная жизнь - главным образом из-за тех экономических трудностей, которые чрезвычайно тяжело ложатся на семейную жизнь и создают уже давно очень тяжелый и опасный для жизни народов кризис семьи. Впрочем, было бы неверно сводить кризис семьи только к одной экономической стороне - он, к сожалению, гораздо сложнее. Но мы не будем входить сейчас в этот вопрос, так как для нас существенно отметить то, что в браке жизнь пола находит здоровое и жизненное свое решение. Иначе говоря - из этого трудного, а часто и мучительно состояния, в котором пребывают юноши, единственный верный и здоровый путь открывается в браке. И если он почему-либо невозможен или затруднен, то все же вне брака нет никакого выхода, нет здоровой половой жизни - здесь все будет не только уклонением от нормы, нарушением здоровья, но неизбежно становится извращением, расстраивающим самые основы нашей личности.

Жизнь в браке имеет в себе три стороны - биологическую, социальную и духовную, и все эти стороны не просто даны нам одна рядом с другой, но при нормальных условиях образуют целостное единство. То раздвоение сексуальности и эроса, которое в юности знаменует расстройство в сфере пола в этот переходный период, не только здесь совершенно снимается (говорю, конечно, о нормальной семье), не только дает внутреннюю их соподчиненность, но во всей своей соединенности является источником новых сил, раскрывает новый путь жизни. У ап. Павла есть замечательные слова о браке, из которых приведем сейчас только начальные слова. "Тайна сия (т. е. тайна брака), - говорит ап. Павел, - велика есть". Вот эта "великая тайна" брака только там и выступает, где уже совершенно преодолено раздвоение сексуальности и эроса. Где почему-либо это раздвоение сохраняется или где выступает только одна сторона (конечно, особенно часто - именно сексуальность), там не только не открывается "великая тайна" брака, но там искажается его смысл топчется самое священное и глубокое в людях и извращается нормальный путь человека. Неправильно отождествлять чистую сексуальность с "животной" стороной в человеке (у животных нет никакого разъединения сексуальности и эроса; эрос у них хотя и очень элементарен, но, как еще Дарвин показал, играет большую роль в жизни, однако во внутренней нераздельности с сексуальностью), но, поскольку эта терминология утвердилась, мы можем ею пользоваться. Мы можем поэтому сказать: одностороннее проявление пола в его "животной" стороне совершенно не развертывает то что есть в браке, обедняет отношения супругов и влечет за собой угасание и ослабление высших сил в человеке. А между тем в браке действительно питаются наши высшие движения, расцветают лучшие силы в нас.

Те, кто вступает в брак чистым, целомудренным, впервые в браке постигает тайну телесного единства - и от этого в душе рождается новое, благоговейное отношение к телу другого, которое становится как бы священным и светлым. Как показывает жизнь, именно от телесного сближения в браке (в нормальных условиях) расцветает в душе глубокое, светлое и радостное чувство любви друг к другу, нежное поклонение и глубокое чувство неразрывности. Именно здесь, в этой точке опытно познается правда моногамии (единобрачие), вся неправда разводов. Муж и жена могут принадлежать только друг другу - и это встает в сознании не только как требование социальной морали, охраняющей семейный очаг, но и как некая повелительная и глубокая тайна, постигаемая в браке. Половое сближение не только не может быть отделено от других видов единения, но оно само создает и формирует законченную целостность всех взаимных отношений. Когда между мужем и женой цветет любовь, она сияет во всем и овладевает всем. Малейшая дисгармония в это время переживается очень болезненно: невнимание, небрежность, равнодушие - даже в самых ничтожных пустяках - вызывают скорбь, тревогу, мучат и обижают. А когда появляются признаки зачатия ребенка, тогда отношения мужа и жены еще больше укрепляются и углубляются в любви к будущему дитяти, в благоговейном трепете перед тайной появления нового человека в свет через близость мужа и жены. Тонкость и чистота взаимной любви не только не стоят вне телесного сближения, но, наоборот, им питаются и просветляются. Нет ничего в мире светлее и добрее той глубокой нежности, которая расцветает лишь в браке и смысл которой заключается в живом чув-стве взаимного восполнения друг друга. Исчезает чувство своего "я", как отдельного человека; в мелочах и в больших вещах во внутреннем мире и во внешних делах и муж, и жена чувствуют себя лишь частью какого-то общего целого - один без другого не хочет ничего переживать, хочется все вместе видеть, все вместе делать, быть во всем и всегда вместе. Всякая разлука переживается мучительно как разрыв в этом целостном единстве. Это вовсе не есть торжество сентиментальности, иронически представленной Гоголем в образах Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны ("Старосветские помещики"); здоровая нормальная любовь мужа и жены не только не нуждается в эгоистическом отделении себя от друтих, но, наоборот, создает особую чуткость к другим людям. Нежная забота мужа и жены друг о друге невольно и естественно создает такую же нежную заботу о других людях: сбросив в семье силу эгоизма, и Імуж, и жена, каждый сам по себе, становятся открытыми в своем сердце для всех людей. От благостной связанности друг с другом у обоих супругов рождается социальная чуткость - отсюда величайшее значение семьи в развитии социальных отношений. Для поверхностного и внешнего взора эта огромная сила социально творческой обращенности семьи к миру прикрыта (особенно в наше время) внешней экономической отделенностью каждой семьи. Суровые социальные экономические условия превращают каждую семью в замкнутый мир, создают подлинный семейный эгоизм. Все это - следствие влияния внешних условий, не дающих развернуться тем социально творческим движениям, которые рождаются из глубины семейной жизни. И все же, несмотря на силу экономических и социальных перегородок, источником того тепла, который побеждает холод социальных отношений, смягчает их и движет к "братству" (уподобляя социальные отношения тоже семье), является то тепло, которое накопляется у самой основы семейной жизни.

Но тут же, у этих истоков, находит свое питание и духовная сторона в человеке. Так же и здесь телесное сближение мужа и жены не только дает им чуткость взаимного понимания, но и заключает в себе начало духовного восполнения и взаимного питания. Лучше всего это видно при анализе одного из существеннейших и частых извращений, которые освещают истинный смысл того, что дает здоровая семья, - я имею в виду так называемый Донжуанизм. Дон Жуан влюбляется в одну женщину за другой - и никогда не может остановиться, не может насытиться. Он разрушает чужую семейную жизнь, он не имеет своей семьи - его путь есть путь бесконечного томления, ненасытимости в искании. Это "дурная бесконечность" - ибо она не дает удовлетворения ни Дон Жуану, ни тем более его жертвам. Донжуанизм есть отрицание и попирание семьи... А между тем (это особенно глубоко почувствовал и хорошо изобразил гр. Алексей К. Толстой в своей обработке этого сюжета, см. его поэму "Дон Жуан") в основе его ненасытимой жажды новых и новых встреч лежит вовсе не стремление к разрыву с тем, кого он любит, но невозможность найти ответ у них на свои запросы. Каждой душе присуще томление о Бесконечности, к которой устремляется душа; смысл этого томления выразил лучше всего блаж. Августин в словах: "Для Себя Ты создал нас, Боже, и не успокоится сердце наше, пока не найдет Тебя". И как раз когда душа наша воспламеняется любовью к кому-либо, она не только горит этой любовью к данному человеку, но в ней просыпается и это томление о Бесконечном, в силу чего постепенно начинается разочарование в человеке и жажда искать в другом того, что нужно душе. Но в здоровой и нормальной семье - и здесь как раз открывается то, почему в христианстве брак признается требующим особой благодати Божией, подаваемой в таинстве брака, - можно насытитъ свое искание Бесконечного, не уходя из семьи.

В глубине семейной связанности мужа и жены раскрывается духовная сторона: муж и жена в своем единении не только поддерживают друг друга, но сама семья, как учит христианство, становится "малой церковью", т. е. здесь уже присутствует Бог, семья становится клеточкой церковного организма, т. е. клеточкой тела Христова. Семья, именно как семья, может вместить в себя силу Божию - и этим в ней открывается свой путь к Богу, свой путь к Бесконечности. Этот путь труден - "тайна сия велика есть", и оттого нужна помощь Божия, но благодать таинства брака не нуждается в повторении (как в покаянии), т. е. она никогда не может быть исчерпана, она всегда пребывает в семье и с семьей. Благоухание такой христианской семьи, ее непобедимая духовная сила сияют уже не только внутри семьи, но и далеко за пределами ее.

Но и в этом высшем своем цветении семья остается цельной. Нет в семейной жизни отдельных сфер - телесной, социальной, духовной близости; здесь одно откликается в другом, одно отражается в другом, все связано очень внутренне и интимно, и какая-либо боль в одной стороне очень чувствительно дает себя знать и в других сферах. Семья есть нормальное раскрытие тайны пола в нас; для - семьи, для семейной жизни дан нам пол, и все богатство, неисследимая полнота и сила пола впервые открываются в семье как своем высшем цветении и выражении. Еще иначе выразим это: вне семейной жизни нет и не может быть жизни пола, она может быть только неправильной, искажающей нашу природу и нарушающей законы жизни. Путь чистоты до брака не есть только требование социальной морали, охраняющей семью, но он диктуется самой природой человека. Добрачная половая жизнь есть просто одностороннее и потому извращенное выражение пола и грозит опустошением души и искажением ее внутреннего строя. Мы коснемся этого пункта далее, но еще вернемся к вопросу о семье, в частности к социальной стороне ее.

Семья образует некоторую социальную единицу: здесь как раз действует принцип - все за одного и один за всех. Если кто-либо в семье болен, то средства всей семьи тратятся на болезнь одного и никому в голову не может прийти, что это неправильно. В семье может и не быть "общей кассы" (если зарабатывают несколько членов семьи), но сущность того порядка, который дан в семье, от этого не колеблется. Это социалъное единство семьи не устраняет различия ее членов в их типе, в работоспособности, в здоровье: каждый трудится в меру его сил. Семья есть некая трудовая единица, а не просто общая и совместная жизнь. Но социальное единство не исчерпывается этой стороной: достаточно вспомнить о том, что есть "честь" семьи, которую блюдут все ее члены, чтобы понять, что принаддежность к семье как к социальному единству захватывает и душу, глубоко входя туда как живой и питательный ее источник. Дети в семье не есть просто предмет забот и тревоги, но они дают семье новый смысл существования, являются источником радости и сил. Любовь к детям дает силы родителям переносить все невзгоды жизни, любовь к родителям светит детям всю их жизнь. Что может быть ближе для каждого человека его матери, его отца? А между тем новая жизнь приходит в мир через брак, через сближение двух полов. И это значит, что в семье, и только в ней, в глубине пола открывается огромная творческая сила, которая вносит смысл в жизнь нашу. Не будь полового сближения - не было бы рождения детей, и святость последнего, вся безмерная и невьфазимая радость от детей освещают по-новому смысл пола. Не следует думать, конечно, что пол в человеке раскрывается только в этом; то, что дают друг другу любящие муж и жена, есть такая тоже огромная, неизмеримая ценность и сила, что смысл пола открыт и в эту сторону. Эти два "конца" пола в нас - образование семьи как социального целого, рождение детей, с одной стороны, и вся духовная содержательность и сила взаимной жизни друг в друге мужа и жены - позволяют нам признать в поле начало света и творчества, правды и жизни.

Чтобы закончить рассмотрение этого вопроса, необходимо два слова сказать о монашестве. Монашество есть сознательный уход от жизни пола - и мы чтим монашество за эту его чистоту. Если это так, то не значит ли это, что семья и расцвет пола в семье есть все же низшая форма жизни? Не должен ли тот, кто ищет высшего и лучшего Ігути, остаться навсегда девственным и жить вне пола? И не значит ли это в свою очередь, что пол дан человеку в мучение и бремя, а не в жизнь и не в творчество?

Было бы огромной ошибкой так думать - и не только потому, что "гнушаться" полом, презирать его есть великий грех, осужденный Церковью, не только потому, что тайна брака "велика есть", что для брака подается особая благодать (а скверна не может приять благодать), что в семье осуществляется "малая церковь". Уже эти соображения освещают возвышенный религиозный смысл брака и эта точка зрения потому здесь важна, что монашество чтится именно за религиозную правду его. Но не только в силу религиозных соображений должны мы чтить святость брака и благоговеть перед тайной пола - но и самое понятие о монашестве устанавливает это Целомудрие монахов не унижает пол, а лишь показывает еще выше его нераскрытую святость, его прикрытость грехом. Не борьба с полом составляет смысл монашества, а борьба с грехом, и целомудрие, воздержание от половой жизни есть не цель, а средство борьбы этой. В монашестве люди ишут наилучших путей преодоления греха, и эта задача, одинаково стоящая перед всеми людьми, решается здесь на путях отречения от всего мирского не по презрению к миру, а в силу того, что тяжесть греховности особенно сильно падает на нас через мир. Кто ищет борьбы с грехом на этом пути, тот освобождается от прямого давления мира, но в своем иноческом пути он вступает в суровую косвенную борьбу с миром уже внутри самого себя. Заметим тут же, что пребывание в браке тоже ставит задачу борьбы с грехом, только здесь, при единстве целей, имеются в виду другие средства. В монашестве нет власти мира над человеком, но внутри человека вспыхивает новая борьба с миром. Все, кто ищет правды, вступают в борьбу с миром - одни, оставаясь в миру, другие, уходя из мира. Борьба с миром, вернее, с началом греха в мире есть задача, стоящая перед каждым человеком, - и те, кто уходит в монашество, и те, кто вступает в брак, одинаково стоят перед этой задачей, но идут к решению ее разными путями. В частности, в монашестве не снимается тайна пола, не утихает его жуткое пламя, которое томит и искушает и в монашестве. Быть может, вся жуткая сила и вся глубина пола еще яснее в монашестве, чем в семье. Смысл монашества заключается в подвиге распятия своей плоти не из презрения к плоти (это грех и ересь), а ради торжества духовного начала в человеке над плотью. Но та же задача стоит и в браке - только в другой своей стороне. Брак не есть только половая жизнь, это есть большой и сложный духовный путь, в котором есть место своему целомудрию, своему воздержанию. Там, где половая жизнь занимает слишком большое место, там семье утрожает опасность ухода в сексуальность, т. е. там снова воскресает та двойственность, которая присуща юному возрасту, - и задача семьи как целостной жизни на основе пола остается нерешенной. Монашество есть борьба за духовную жизнь, но и в семье тоже должно всегда стоять на страже интересов духовной жизни. Как только в семье пустеют духовные связи, она неизбежно становится простым половым сожительством, спускаясь иногда до настоящей проституции, принявшей легальную форму. Искажения семьи, нарушение ее законов есть факт трагического порядка - путь семьи поэтому нелегок, он состоит не в узаконенности одного полового сожительства, но в устроении целостности общей жизни и в охране ее. Пол не может и не должен жить в нас отдельной, самостоятельной жизнью, но должен быть включен в целостную обшую жизнь. Путь семьи есть путь восстановления этой общей целостной жизни, завещанной Богом человеку еще при сотворении его, путь же монашества есть не устранение пола, а лишь пббеда над грехом через подавление жизни пола. Поэтому не перед всеми и открыт Ігуть монашества, а лишь перед теми, в ком нет особой склонности к семье, или перед теми, кто испытал семейную жизнь, лишился в силу смерти того, с кем был связан в браке.

Все это до конца дорисовывает перед нами жизнь пола, путь его устроения, вскрывает всю глубину тайны пола в нас. К полу в себе нельзя относиться легкомысленно, надо беречь его тайну, искать правильного устроения его и бояться всякого извращения или одностороннего выражения его. К беглому обзору этих опасностей пола мы и перейдем сейчас, чтобы еще с этой стороны осветить наш вопрос.

  Введение.                     Глава I.                   Глава III.                   Заключение.